Всё и ничего. Как выжить в одиночку? - Лариса Королева

И оказался прав. Камера зафиксировала, как Игнатов вдруг захрипел и затих. Причиной его смерти оказался обширнейший инфаркт.

Клиент-бизнесмен, отдавший адвокату двести тысяч долларов, никаких претензий к Браилову не имел. Это действительно был форс-мажор. И дело ещё можно было отыграть в апелляционной инстанции, в данном случае – в Ростовском Арбитражном суде.

* * * * *

– Ну, что джип твоей мадам-разведёнки ребята отогнали в мастерскую, деньги отдадут позже, когда решат вопрос с продажей, – сообщил Михаил через несколько дней после того, как получил ключи от машины и адрес её нахождения.

– Спасибо, Миш, – с благодарностью в голосе отозвался Эрик. – Знаешь, никогда не думал, что окажусь в таком положении, когда не только денег нет, но и возможности их честно заработать. Думал, что с шестидесяти уже пенсию буду получать. Ан нет, не угадал, грянула пенсионная реформа. И теперь мне моя «стипендия» начнёт приходить не через три года, а через восемь! Если даже мой вопрос решится, и я буду свободен, что я смогу в таком возрасте? Кому я нужен? В работный дом, где за тяжкий труд дают койку и похлёбку, и то не возьмут. Силы у меня уже не те.

– Не драматизируй. Пока ещё не всё так страшно.

– А что будет, если нарушить одну заповедь?

– Останется девять, – рассмеялся Заречный.

– То есть, следуя твоей логике, если нарушить девять, то останется одна… Похоже, после того, как я практически украл чужой автомобиль, получается, что я только одну заповедь и не нарушил.

– Это какую же?

– «Не лги». Понятно, что все врут, но дословно эта заповедь звучит так: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего».

– Ну, это ещё не поздно исправить, – саркастически заметил Михаил.

Полицейские династии

– Ну, что, всё ещё читаешь в Инете об амазонках? – спросил Алексей Мудров у внука во время их традиционного воскресного обеда в кафе.

– Новых публикаций нет, всё заглохло. Или судебные процессы постоянно откладывают из-за пандемии, или журналистам эта тема уже неинтересна. Но зато другая стала очень актуальна. В своё время ты должен был, хотя бы заочно, знать одного крупного бизнесмена. Он потом стал народным лидером, возглавил область, и вдруг сейчас… арест, Лефортово, обвинения в заказных убийствах, которые случились десятилетия назад…

– Я знаю, кого ты имеешь в виду, тоже читаю прессу, – нахмурился генерал-лейтенант.

– И что думаешь по этому поводу? Этот человек действительно ранее заказывал своих конкурентов? Или сейчас это политический демарш против человека, который попёр в политику без разрешения и согласования властей, и за это ему шьют то, чего он не совершал?

– Сложно сейчас сказать. – Мудров задумался, покрутил на блюдечке пустую чашку из-под кофе, которую не успела унести официантка, потом неторопливо начал рассказ: – Когда я ещё работал заместителем начальника районной милиции, был у меня сотрудник, во время дежурства которого в вытрезвитель попал начальник ветеринарной службы района. Милиционер пришёл расписывать протоколы. Ветеринар протрезвел и просит: «Паша, спаси меня! Меня же уволят с работы, а я ещё и член партии, меня же исключат». Сотрудник вошёл в положение и исказил в протоколе фамилию, вместо «Белоусов» написал «Безусый». Но в небольшом районе, как в деревне, все друг друга знают. История эта всплыла, провели партийное расследование, начальнику ветеринарной службы объявили строгий выговор, а сотрудника милиции мы за фальсификацию документов понизили в должности.

– А по нынешним временам возбудили бы уголовное дело, – заметил лейтенант.

– Да. Однако мы не знаем, скольким высокопоставленным персонам в своё время подчистили биографии таким вот путём искажения фамилии в протоколах. Но это ещё мелочи. Ведь кому-то и уголовщину спустили на тормозах, – отметил Мудров. – Теперь те люди крутятся в бизнесе, занимают должности в администрациях, стали депутатами, а то и губернаторами. И до настоящего их прошлого сложно докопаться.

– Но рано или поздно всё тайное становится явным.

– Не всё. Или слишком поздно, – резюмировал генерал-лейтенант и резко перевёл разговор на другую тему. – Что-то Асты сегодня опять не видно. Как она поживает?

– Не знаю. Не звонил. Зато понял, почему она тебе так нравится.

– И почему же?

– Она очень похожа на мою бабушку в молодости. Такая же стройная красивая блондинка с длинными волосами.

– Пожалуй, – согласился Алексей. – Только Маргарита ниже ростом, и глаза у неё тёмно-синие, а у Асты – светло-голубые.

– Ладно, позвоню, если ты настаиваешь, – Костя набрал номер и заговорил в трубку: – Привет, Аста. Мы с дедом кофе пьём. Не хочешь к нам присоединиться? Болеешь? Думаешь, ковид? Может, тебя навестить? Да ладно, я уже во второй раз ревакцинировался. Тем более что каждый день общаюсь с массой народа, так что не боюсь заразиться. Какой у тебя номер квартиры? Сейчас зайду.

– Вот и хорошо. Навестишь нашу заболевшую сотрудницу, а я поехал, – сказал Мудров-старший поднимаясь.

А младший спросил:

– Надо же ей взять традиционных в таких случаях апельсинов. Только вот где? В кафе продадут?

– Если и продадут, то дорого и в нарезанном виде, – улыбнулся Алексей. – А до рынка бежать далековато, не заставляй девушку долго ждать. Лучше проводи меня до машины, я тебе апельсинов отсыплю, я сегодня фруктами и овощами затаривался.

У Асты была температура тридцать восемь, её немного знобило, болело горло, но запахи и вкус еды ощущались, хотя есть совсем не хотелось. Вот и пойми тут, корона это или обычная простуда. Но из дома в любом случае не выйдешь. Хотя, в принципе, и некуда, и незачем.

Она очень обрадовалась звонку Кости и тому, что он зайдёт в гости. Её даже не тревожил собственный внешний вид. Мама говорила, что женщина не обязательно должна постоянно выглядеть «на все сто». Она имеет право и болеть, и ходить без макияжа, потому что она живая женщина, а не картинка журнальная. Мама считала, что мужчинам, наоборот, больше нравятся естественные девушки, но это только в том случае, если они рассматривают их как возможных претенденток на серьёзные отношения, а не на одну ночь после знакомства в баре с недоуменным утренним вопросом: «Ты кто?».

Так что подкрашиваться Аста не стала, было бы глупо разрисовываться в то время, когда ты дома и болеешь, ещё глупее переодеваться во что-то «уличное». Сойдёт и тот махровый домашний костюмчик с пандой на груди, в котором она ходит. Это только в неумных украинских телесериалах героиня остаётся у мужчины ночевать, а утром готовит ему яичницу, стоя у плиты в вечернем платье и на высоченных шпильках. У них там даже горничные драят полы швабрами в туфлях на каблуках. Так что она, Аста, такая, какая есть. Не нравится – не смотрите.

Когда раздался звонок в дверь, Брока ещё раз взглянула на себя в зеркало вещевого шкафа, подумала: «А всё же бледная поганка! Хорошо хоть, что какой-никакой румянец на щеках проглядывает из-за температуры», и повернула ручку задвижки.

Костя протянул ей целлофановый пакет и сказал:

– Привет! Апельсины. Хорошо выглядишь для больной.

– Спасибо. Заходи, не разувайся. У нас в доме это не принято, – Аста взяла пакет и пошла в кухню: – Чай, кофе?

Костя машинально отметил, что на обувной полке стоят туфли на широком низком каблуке, больше подходящие взрослой даме, чем молодой девушке, а на вешалку накинута лёгкая куртка, которая явно была Асте велика, решил, что девушка живёт с матерью, и ответил:

– Чай. Кофе мы с дедом уже пили.

– Он такой замечательный! В смысле, твой дед.

– Ты ему тоже нравишься. Потому что похожа на мою бабушку.

– Вот как? Интересно, – Аста зажгла газовую комфорту под красным чайником с белым горошком, присела на оббитый потёртой шёлковой тканью стул и жестом пригласила Костю сделать то же самое.

Он поднял глаза к натяжному белому потолку и отметил:

– Ого, высота!

– Конечно, это же сталинка. Не то, что строят сейчас. Эту квартиру мой дед получил. А твой дед до сих пор так любит свою жену, что ему нравятся похожие на неё девушки?

– Не совсем так, – ответил Костя, разглядывая кухонный гарнитур из натурального дерева